Уже год как Афганистан живет под властью талибов. В конце августа 2021 года США и их союзники по блоку НАТО вывели свои вооруженные силы из Афганистана, куда 20 лет тому назад они вторгались за быстрой победой.
Хотя о возможном выводе военного контингента стран НАТО из Афганистана на протяжении всех лет их присутствия говорили множество раз (особенно бурно это обсуждалось в 2014 году), но все же сценарий, по которому выводились войска западной коалиции, оказался, по мнению многих экспертов и политиков, неожиданным и провальным. Так, например, бывший английский премьер-министр Тони Блэр назвал вывод войск США из Афганистана «трагическим и опасным», а министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто заявил, что «планы НАТО избавить Афганистан от терроризма полностью провалились». 
29 февраля 2020 года в столице Катара Дохе, США и движение «Талибан» подписали мирное соглашение, положив конец 19-летней войне. Договор, в частности, предусматривал полный вывод войск США и НАТО из Афганистана в течение 14 месяцев, то есть к 1 мая 2021 года. Однако в середине апреля 2021 года президент США Джо Байден объявил, что сроки полного вывода американских войск из Афганистана переносятся, и это произойдет до 11 сентября вместо ранее намеченного 1 мая.
В начале июля в центральном командовании ВС США заявили, что вывод войск из Афганистана завершен на 90%. А начиная с середины июля движение «Талибан» активизировало свои атаки на правительственные войска и менее чем за месяц захватило Афганистан. 15 августа 2021 года боевики «Талибана» вошли в Кабул, затем заявили об «окончании войны» в Афганистане, назвав это «освобождением» страны, и подняли флаг над президентским дворцом в Кабуле. При этом в стране все еще находился воинский контингент сил НАТО.
Между тем, можно предположить, что такой хаос в выводе войск НАТО на самом деле может быть частью другого плана – контролируемой передачи власти в Афганистане движению «Талибан». Ведь на протяжении 20 лет присутствия западной коалиции в Афганистане основная концентрация сил талибов приходилась на южные и восточные регионы страны. И по разным оценкам уровень контроля был не столь значительным.
Первые сигналы о расширении подконтрольных талибам или находящихся под постоянной угрозой их нападений территорий начали поступать после вывода в 2014 году большей части сил международной коалиции под командованием НАТО. Вместе с тем, согласно данным исследования, проведенного Би-би-си в августе-ноябре 2017 года, талибы полностью контролировали 14 районов (4% территории страны) и активно действовали в 263 районах (66% территории Афганистана). В 2019г. правительственные силы сохраняли контроль над основными населенными центрами и над всеми столицами афганских провинций, в то время как талибы контролировали значительные сельские районы и активно атаковали районные центры.
Между тем, все эти годы север Афганистана оставался под контролем правительственных сил и так называемого «Северного альянса». Но с вхождением в активную фазу переговорного процесса между движением «Талибан» и США явным образом стала проявляться военная активность талибов именно в северном направлении. Можно предположить, что решение талибов о продвижении на север страны происходило с подачи США. С одной стороны США подталкивали талибов на север, а с другой стороны, в академических кругах Запада, и прежде всего США, активно продвигалась идея о вымышленной угрозе талибов для стран Центральной Азии. 
Как бы то не было, победоносное вхождение талибов в Кабул и изменившаяся конъектура в Афганистане заставляет страны Центральной Азии еще больше задуматься о собственной безопасности, а также пересмотреть свою стратегию в отношении развития политических и торгово-экономических отношений как с Афганистаном, так и рядом региональных игроков. 
Географическое расположение Афганистана сделала его важным элементом сразу трех региональных комплексов безопасности: Южной Азии, Центральной Азии и Персидского залива. И приход талибов к власти в Афганистане меняет конъектуру и отношение к этой стране во всех региональных комплексах.
Для стран Центральной Азии возвращение талибов к власти в Афганистане, несомненно, носит определённые угрозы. Тот факт, что в рядах талибов на протяжении долгих лет воевало немалое количество боевиков, выходцев из стран Центральной Азии и Кавказа, является одним из основных причин недоверия. И в странах региона все еще хорошо помнят о предыдущих годах правления талибов в Афганистане, когда новообразованные страны Центральной Азии, с еще несформировавшимся политическим строем, подвергались угрозам со стороны талибских властей. Во времена правления талибов (1996-2001гг.), активность проявляли Исламское движение Узбекистана (ИДУ) и Объединенная таджикская оппозиция (ОТО), а правительство талибов тогда также признала и независимость Чечни. 
Потенциальная угроза дестабилизации всей Центральной Азии возникла в августе 1999 г. в Кыргызстане в результате действий с территории Афганистана Исламского движения Узбекистана (ИДУ). В боевых действиях участвовали российская армия и армии других государств — членов Договора о коллективной безопасности СНГ (позднее трансформирован в ОДКБ). 16 февраля 1999 г. ИДУ организовало масштабную серию терактов в Ташкенте. Во всех случаях движение пользовалось поддержкой Аль-Каиды и благожелательным отношением Талибана.
На данный момент прогнозирование развития ситуации в Афганистане затруднено ввиду множественности оказывающих на нее влияние факторов и поэтому страны Центральной Азии предпочитают готовиться к худшему сценарию развития событий – возможного исхода угроз с территории Афганистана. Между тем у пяти стран Центральной Азии разные уровни угроз. Казахстан и Кыргызстан не имеют общих границ с Афганистаном и видят себя в сравнительной безопасности. Но, поскольку внутрирегиональные границы центрально-азиатских стран практически открыты, любая дестабилизация в других центральноазиатских странах, вызванная обострением ситуации в Афганистане, может спровоцировать приток беженцев и создать другие серьезные проблемы безопасности как для этих стран, так и для России.
Туркменистан разделяет с Афганистаном общую границу протяженностью 700 километров. В 1990-е годы Туркменистан была единственной страной Центральной Азии, которая отказалась официально признавать любую угрозу, исходящую из Афганистана. Туркменистан настаивал на политике нейтралитета и пытался развивать деловые связи с талибами, в первую очередь сосредоточив внимание на развитии проекта газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ).
Несмотря на то, что Узбекистан имеет относительно короткую границу с Афганистаном, протяженностью 210 километров, и обладает значительными возможностями по охране границ, он в 1990-ые годы заявлял на международном уровне о своей обеспокоенности по поводу угроз безопасности, исходящих из Афганистана. Правительство Узбекистана особенно беспокоило деятельность ИДУ и его желание превратить Узбекистан в «исламский халифат». При этом официальный Ташкент уже с 2018 года имел контакты с руководством движения «Талибан» и даже инициировал Ташкентскую конференцию высокого уровня по Афганистану с привлечением талибов. А после захвата талибами власти в Афганистане, 16 октября 2021 года в Термезе состоялась встреча официальных властей Узбекистана с представителями талибского правительства, где была достигнута договоренность о разработке дорожной карты по развитию взаимоотношений. А в прошедшем в конце июля 2022 года в Ташкенте Международном форуме по Афганистану представителей движения «Талибан» принимали в широком формате как действующую, практически легитимную власть Афганистана.
Таджикистан имеет общую границу с Афганистаном протяженностью 1200 километров и поэтому считается наиболее уязвимым для исхода нестабильности из Афганистана. Вместе с этим у Таджикистана самая сильная этническая общность с Афганистаном среди стран Центральной Азии, так как этнические таджики составляют, по разным подсчетам, от 40 до 47 процентов населения Афганистана. До сих пор у Таджикистана остаются многочисленные связи с Афганистаном, которые установились во время гражданской войны 1992–1997гг. в Таджикистане, хотя на уровне политических элит они были ослаблены изменившейся конъектурой во внутренней политике Афганистана в 2000-х годах.
Опасность для стран региона усиливается в связи с тем, что разгромленные в Сирии и Ираке террористические группировки (в частности, ИГИЛ) проявляют интерес к перебазированию в Афганистан и Центральную Азию. При этом очевидная проблема - «террористическая эмиграция» боевиков центральноазиатского происхождения, которые могут либо вернуться с Ближнего Востока домой (создав там угрозу терактов), либо поехать воевать в соседний Афганистан. Боевики Центральной Азии создают угрозу терактов не только в регионе, но и в глобальном масштабе. Только в 2017 году ими были совершены четыре крупных теракта в США, Турции, Швеции и России.
Согласно докладу за октябрь 2017г. базирующейся в США The Soufan Center, общее количество боевиков из ЦА, которые уехали в Сирию и Ирак, превышает 5 тыс. человек. Если их разбить по странам происхождения, то получается следующая картина: Казахстан — более 500 человек (11,90%), Киргизия — более 500 человек (11,90%), Таджикистан — 1300 человек (30,95%), Туркменистан — более 400 человек (9,52%), Узбекистан — более 1500 человек (35,71%). Центральноазиатские боевики вместе с северокавказскими из России и уйгурскими из Китая воевали на Ближнем Востоке за ИГИЛ. Также выходцы из Центральной Азии поддерживали ряд других более мелких террористических ближневосточных группировок — «Джамаат Имам Бухари», «Джейш-аль-Мухаджирин», «Джамаат Сайфулла Шишани», «Таухид валь-Джихад» и т.д.
О фактической эмиграции боевиков из Ирака и Сирии в Афганистан в октябре 2021 года на встрече с главами спецслужб стран СНГ заявил Президент РФ Владимир Путин. «Из Ирака, Сирии туда активно стягиваются боевики с опытом ведения боевых действий. Поэтому не исключено, что террористы могут попытаться дестабилизировать ситуацию и в сопредельных государствах, включая страны СНГ, вплоть до начала прямой экспансии», отметил Путин. В этой связи, по его словам, «важно вести постоянный мониторинг обстановки на афганской границе и быть готовыми противодействовать боевикам, а для этого координировать работу силовых структур, при необходимости проводить совместные спецоперации».
Несмотря на то, что со стороны представителей талибов, после захвата власти в Афганистане, неоднократно звучали обещания о том, что с территории Афганистана не будет исходить угроз для соседних государств, всё же говорить о том, что движение «Талибан» сегодня полностью контролирует все вооруженные группировки, находящиеся на территории страны не видится возможным. Так например, в результате теракта в аэропорту Кабула (26 августа 2021г.) ранения получили более 1300 человек, а общее число погибших составило более 200 человек, включая 13 военнослужащих США, в результате террористического акта в шиитской мечети Гозар-э-Сайед Абад города Кундуз (8 октября 2021г.) погибло до 150 человек, ранение получили 143 человек, а в результате теракта в шиитской мечети Фатимие в провинции Кандагар (15 октября 2021г.) пострадали десятки человек, еще 33 погибли. Только за первые два месяца правления талибов в результате терактов организованных боевиками неподконтрольных им группировок погибло более 450 человек. А если подвести итоги года правления талибов, то по всей стране было совершено более 50 терактов, жертвами которых стали тысячи мирных граждан. Это говорит о том, что есть силы, не признающие власть талибов и желающие создать атмосферу хаоса и страха в стране. Вполне возможно, что эти силы захотят расширить зону нестабильности охватив и страны ЦА.
В Таджикистане, который имеет в Центральной Азии самую протяженную границу с Афганистаном, серьезно обеспокоены сложившейся ситуацией. Как заявил 14 октября 2021 г. на совещании руководителей органов безопасности и разведывательных служб стран СНГ глава Госкомитета национальной безопасности (ГКНБ) Таджикистана Саймумин Ятимов, «Ситуация в Афганистане имеет реальную угрозу не только для безопасности Таджикистана, но и других стран Центральной Азии. Я думаю, что это угроза для всего постсоветского пространства, особенно регионов с мусульманским населением». Ятимов отметил усиление угроз из юга, в том числе контрабанды наркотиков и оружия, а также «стремление использовать ислам «как основу для дестабилизации положения в регионе».
В прошлом, в странах Центральной Азии ислам уже становился инструментом для дестабилизации. Таджикистан в 90-ых годах прошлого века прошел через гражданскую войну, где ислам был использован как противовес «светскому» правительству. Сегодня, особую тревогу вызывает проникновение из Афганистана радикальных течений ислама (такфиристского характера), характеризующихся насильственными методами распространения. На сегодняшний день ключевую угрозу представляет деятельность ИГИЛ, которая постепенно закрепляет свои позиции в Афганистане в рамках проекта «Халифат Хорасана (Хуросона)», имеющего в качестве конечной цели построение «халифата» в пределах территорий нынешнего Ирана, Афганистана и стран Центральной Азии. Опасность ИГИЛ для Республики Таджикистан обосновывается и тем, что в его рядах, наравне с представителями других государств, воюет более 1 тыс. граждан Таджикистана.
Туркменистан также относится к числу государств, где наблюдается резкое обострение проблемы религиозного экстремизма. Это связано как с появлением в 2014–2015 гг. на туркменско-афганской границе (где живут туркменские племена) сил, связанных с ИГИЛ, так и (по ряду сообщений и экспертных оценок) с активизацией салафитской пропаганды внутри Туркменистана.
Ситуация в Узбекистане в плане противостояния государства и экстремистских направлений ислама характеризуется существенными противоречиями. С одной стороны, Узбекистан является местом происхождения сильнейших в регионе экстремистских группировок, таких как Исламское движение Узбекистана (ИДУ). С другой стороны, наличие мощных силовых структур и жёсткая внутренняя политика государства привели к тому, что деятельность религиозных экстремистов в стране находится под контролем. Узбекистан (особенно входящая в это государство часть Ферганской долины) является основным очагом распространения исламского экстремизма в регионе Центральной Азии. В связи с этим в стране ведётся активная борьба с Исламским движением Узбекистана (ИДУ), связанным с ним Исламским движением Туркестана (ИДТ), и другими радикальными группировками, которые предприняли несколько попыток развернуть вооружённые действия против правящего в стране режима. Исламисты организовывали теракты (в Ташкенте и других городах), восстания (в Андижане), делали попытки вторгнуться на территорию Узбекистана через соседние страны («Баткенская война» в Кыргызстане). 
Казахстан до недавнего времени являлся наиболее благополучной страной региона с точки зрения проблемы распространения религиозного радикализма. Однако в последние годы и здесь стали появляться отдельные экстремистские группы, деятельность которых наносит ущерб национальной безопасности. В их числе «Хизб ут-Тахрир», различные организации «ваххабитского» толка, политико-исламские организации типа «Изги амал», «Казахстан мусылман одагы» и др. 5 июня 2016 г. группой исламских экстремистов в Актобе был совершен теракт. В результате теракта погибло 25 человек (4 гражданских, 3 военных, 18 террористов). Также 18 июля 2016 г. произошёл теракт в Алматы. В его ходе имели место перестрелки между овладевшими оружием террористами и полицией.
Кыргызстан с точки зрения возможного распространения и воздействия экстремистских идей в обществе является наиболее уязвимой страной региона. По данным Государственной комиссии по делам религии при президенте Кыргызской Республики (КР), по состоянию на начало 2016 г. в Кыргызстане судами различной инстанции запрещена деятельность 19 экстремистских и террористических организаций, 18 из которых относят себя к числу исламских. Из запрещённых религиозных организаций быстрыми темпами увеличивают число своих последователей, прежде всего «Аль-Каида» – около 2 тыс. человек, ИДУ («Исламское движение Узбекистана») – порядка 3 тыс. человек и «Хизб-ут-Тахрир» – около 15 тыс. сторонников, а из незарегистрированных – «Таблиги Джамаат» – порядка 20 тыс. участников. Они имеют свои ячейки во всех регионах республики.
Хотя центрально-азиатские страны готовы дать отпор любым попыткам вторжения дестабилизирующих сил из Афганистана, и очевидно, что достаточных сил для ведения полномасштабных военных действий у террористических группировок пока что нет, однако при определённой поддержке со стороны внешних сил создать напряженность внутри региона вполне возможно. 
А с другой стороны есть факторы, которые могут подтолкнуть движение «Талибан» действовать более агрессивно и использовать подконтрольные ему джихадистские группы против стран Центральной Азии. Прежде всего речь идет о реакции на позицию руководства этих стран в вопросе признания или непризнания власти талибов в Афганистане. Так, руководство Таджикистана фактически с первых дней захвата власти талибами заявила о необходимости формирования в соседней стране инклюзивного правительства. Под «инклюзивным правительством» предполагалось участие всех политических партий и национальных групп Афганистана в формировании нового правительства. Необходимость привлечения большего круга политических и национальных групп выразили и другие страны. Однако движение «Талибан» проигнорировало эти призывы и фактически не признала существование иных политических сил в стране. В состав сформированного через месяц после захвата Кабула правительства вошли исключительно представители движения «Талибан» и из 33 руководящих должностей 30 было предоставлено представителям пуштунской национальности. 
Несомненно, сформированное талибами правительство было далеко от «инклюзивности», и тот факт, что новое правительство стало фактически «пропуштинским» послужило причиной новой волны критики со стороны властей Таджикистана в адрес талибов. Это было ожидаемой реакцией властей Таджикистана, так как в стране уверены, что «пуштунское правительство» не может представлять интересы всего Афганистана и несомненно такое правительство не сможет обеспечить безопасность всей страны и особенно граничащих с центрально-азиатскими странами северных регионов.

По итогам года правления талибов можно сделать первичные выводы. Хотя они и взяли под свой контроль большую часть территории страны, однако они не смогли обеспечить полную безопасность в стране. Там продолжают присутствовать международные террористы и периодически в Афганистане происходят террористические акты с большим числом жертв среди мирного населения. Экономическая изолированность Афганистана продолжается, и вместе с тем США по-прежнему без каких-либо преград осуществляет свои контртеррористические операции на территории страны. Так в начале августа текущего года в США заявили о ликвидации в Афганистане лидера террористической группировки «Аль-Каида» Аймана Аз-Завахири.
Военный контроль территорий не означает их успешного управления. Фактически в Афганистане произошла революция глубокой глубинки. У талибов нет опыта в административном деле. В сложившейся ситуации ожидать скорого восстановления государственных институтов на местах не приходится. Северные регионы Афганистана долгие годы управлялись представителями местных элит, и захват власти на местах парализовал весь механизм административного управления.
Шаткий баланс сил между этническими группами в правительстве разрушен, и возникла реальная угроза для мирного сосуществования народов Афганистана. Движение «Талибан», которое захватило власть в стране практически без сопротивления, не считает необходимым садится за стол переговоров с «побежденными» и привлекать их к формированию правительства. Таджикские эксперты утверждали и продолжают утверждать, что без учета интересов меньшинств любое мирное соглашение не будет прочным. Следовательно, некоторые эксперты считают, что только внедрение принципов федерализма может обеспечить долгосрочную стабильность в Афганистане. 

Фаридун Усмонов, директор фонда "Диалог цивилизаций" (Таджикистан)